Добро пожаловать
О книге:
В данной книге представлена история Марийского народа. Здесь рассмотрено происхождение, особенности языка, обычаи и нравы. Все факты подкреплены источниками и ссылками на них.
Приятного прочтения
ВОПРОСЫ
ЭТНОГЕНЕЗА
МАРИЙСКОГО
НАРОДА. ОБ ИСТОКАХ
ФИННО-ПЕРМСКОГО
ЭТНОГЕНЕЗА
тыс. до н. э., тогда как в Заволжье, на пространстве от устья Оки до Приказанья и в бассейне р. Ветлуги, балановцы, войдя в тесное соприкосновение с наследниками позднебалахнинской и волосовской культур, образовали смешанный «чирковско-сейминский» комплекс (от третьей четверти II тыс. до начала I тыс. до н. э.). Какова была роль собственно балановского этноса в развитии населения чирковско-сейминской культурной общности, остается невыясненным, но ничто не свидетельствует о переходе этого населения на индоевропейскую речь. Позднее чирковско-сейминские группы, возможно, приняли участие в формировании ранних ананьинцев западной части Среднего Поволжья, которые, несомненно, принадлежали к восточнофинскому этническому миру.
Современниками
позднебалановского населения были абашевцы. Согласно археологической карте они
занимали значительную территорию, в основном между устьями рек Суры и Камы, а
в Марийском Поволжье — берега некоторых рек Волго-Вятского водораздела, где
известны абашевские курганные могильники у Вилова-того, Миняшкина, Нартаса,
Мари-Кугунура, Сретенки и других населенных пунктов. Абашевцы знали довольно
развитое скотоводство (разводили лошадей, коров, свиней и мелкий рогатый скот),
занимались, по-видимому, мотыжным земледелием. Но чем они особенно отличались
— это богатством металлических изделий, представленных преимущественно
разнообразными женскими украшениями (орудия труда и оружие в абашевских курганах почти отсутствуют). Мы не знаем всех
подлинных причин движения абашевцев от Окско-Донского междуречья или
даже от Поднепровья в Среднее Поволжье. Оно могло быть вызвано потребностями
развивающегося скотоводческо-земледельческого хозяйства и какими-то
межплеменными неурядицами. Но определенную роль здесь играло стремление
овладеть источниками металла, а ведь Казанское Поволжье как раз богато
пермскими медистыми песчаниками. По словам 
П. Н. Третьякова, «вероятно, именно
этим объясняется концентрация здесь как балановского, так и абашев-ского
населения».
Судьба абашевских племен сложилась своеобразно: создав яркую культуру в Среднем Поволжье и Приуралье, они как бы внезапно исчезли в последней четверти II тыс. до н. э., точнее, как думают археологи, рассеялись среди овладевшего скотоводством и земледелием лесостепного населения Прикамья и Южного Приуралья. Во всяком случае культурное наследие абашевцев (в частности, некоторые формы женских металлических украшений) получило дальнейшее развитие в ананьинской культуре, а позднее у племен Волго-Камья I—II тыс. н. э.
Сложная картина этнических передвижений и столкновений в Среднем Поволжье в эпоху развитой бронзы была дополнена вторжением степных племен срубной культуры, которые хотя и не проникали в Левобережье, но сильно потеснили предшествующее население на широкой территории от Оки до р. Белой. Существует мнение, что срубники — непосредственные предшественники ираноязычных скифов и сами, вероятно, относившиеся к древнеиранским племенам, вошли в тесный контакт с приокскими наследниками волосовской и рязанской культур и даже ассимилировали их в этническом отношении.
Насколько это соответствует действительности, покажут дальнейшие исследования, но есть основания согласиться с А. X. Халиковым, что вследствие описанных бурных событий II тыс. до н. э. финно-пермская общность племен древней волосовской культуры была разорвана на две части: восточную, на базе которой складывается приказанская культура, и западную — с продолжением в поздняковской культуре.
Согласно исследованиям Н. Ф. Калинина и А. X. Ха-ликова область наиболее характерных поселений и могильников приказанской культуры конца II — начала I