Добро пожаловать
О книге:
В данной книге представлена история Марийского народа. Здесь рассмотрено происхождение, особенности языка, обычаи и нравы. Все факты подкреплены источниками и ссылками на них.
Приятного прочтения
УПРОЧЕНИЕ ФЕОДАЛЬНОГО СТРОЯ И ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ МАРИЙСКОЙ НАРОДНОСТИ (XVII—XVIII вв.)
ФЕОДАЛЬНЫЙ
ПОРЯДОК И КРЕСТЬЯНСКАЯ ОБЩИНА
Денежная часть его выражалась так: «платят они, черемиса, ясашных денег с цело-ва ясака по осмнадцати алтын по две денги, да за веревки (межевые веревки.— К. К.) по две денги со двора». Продуктовую часть целого ясака составляли «хлеба по чети ржи, по чети овца (овса.— К. К-), по полуосмине ячмени в приемную меру». А всего, таким образом, денег — 55 коп., хлеба более 13 пудов (если принять за меру обычную московскую четь в 6 пудов). Кроме того, на отдельные дворы, целые деревни и волости приходились оброчные деньги за бортные деревья, бобровые гоны, рыбные ловли и птичьи перевесья, за луга и мельницы. Существовали и другие виды обязательных поборов.
Тяжелой повинностью было «валовое дело» — строительные работы и службы, связанные с устройством оборонительных линий Симбирской и Закамской черты. К участию в этом деле привлекались ясашные крестьяне по одному человеку от трех дворов. Существовала и ямская повинность по обслуживанию большой Сибирской дороги, шедшей от Нижнего Новгорода через Козьмо-демьянск — Санчурск — Яранск на Вятку и Каму37. Экономическое положение марийских крестьян было нелегким, а зачастую и бедственным, если даже правительственные фискалы назначали значительному числу дворов облегченные, неполные ясаки. Но, пожалуй, еще нетерпимее были ничем не ограниченные дополнительные поборы, вымогательства и злоупотребления местных властей. Сведения об этом через крестьянские челобитные доходили до московских верхов, но пресечь указанное зло правительство было не в состоянии. В лучшем случае оно осуждало, например, то, что «в низовых городах ходят в съезжих избах вместо приставов для толмачества всяких чинов многие люди, без нашего указу собою и в уезды ездят и из уездов ясашную черемису, взяв из домов их, привозят к себе на дворы и держат их у себя дома в цепях и в железах и морят голодом», требуя незаконного выкупа, заставляют работать на себя и землями закладников пользуются.
Рост феодальной
эксплуатации вызывал неоднократные и разнообразные по форме выступления марийского
населения вплоть до активного участия в крестьянской войне 1670—1671 гг.. Но все-таки наиболее распространенной
формой стихийной классовой борьбы были побеги, которые в иные годы принимали
массовый 
характер.
Для нашей темы такие миграции марийцев представляют повышенный интерес, поэтому
остановимся на этом вопросе несколько подробнее.
Нередкие переходы отдельных крестьянских семей со «жребия» на «жребий» в пределах компактно заселенных марийцами земель в Волго-Вятском междуречье мы оставим пока без внимания, так как за ними трудно уследить по документам, да и в положении самих «сходнее» это мало что меняло, кроме перемены места жительства. Но для того, чтобы крестьяне целыми группами семей вдруг поднимались с насиженных земель и уходили навсегда из родного края,— для этого требовались серьезные причины: социальные потрясения, систематические голодовки и мор. Вероятно,- уже с конца XVI в. определилось основное направление таких миграций— в бассейн Нижней и Средней Камы, на окраину слабо освоенных башкирских земель.
По писцовым книгам М. Кайсарова 1623—1624 гг., на р. Сылве (приток Чусовой) уже имелось 4 юрта черемисских, вероятно, большесемейных поселений, так как в источниках их земельные владения назывались «общей семейной вотчиной». Число марийских поселенцев в этом крае (Кунгурском уезде) резко возрастает во второй половине XVII в.: по данным на 1678—1679 гг.,